Международная жизнь восточной части Европы в XIV – начале XV века
В истории стран восточной части Европы, прилегавшей к Балтийскому морю, важной гранью стала первая половина XIII века. Именно в это время начались и приобрели широкий размах крестовые походы немецкого рыцарства на языческие финно-угорские и балтские племена на южном и восточном побережьях Балтийского моря. В ходе завоевания на занятых землях строились замки – опорные пункты новой власти, местная социальная элита была истреблена, а население превратилось в крестьянство, зависимое от завоевателей, которые довольствовались его формальной христианизацией.
Главным орудием экспансии были военные объединения рыцарей-монахов – ордена, создавшие на завоеванных землях свои особые государства. На землях эстов, латгалов, ливов и куршей основал собственное государство Орден меченосцев (в отечественной литературе известен как Ливонский орден), на землях прусских племен – Тевтонский орден, созданный в конце XII века для борьбы с мусульманами в Палестине. В 1237 году Ливонский орден подчинился верховной власти великого магистра Тевтонского, но сохранил при этом значительную автономию. Завоеванные земли язычников были «пожалованы» орденам императором и папой и рассматривались как часть Священной Римской империи, которую католическая Европа должна была защищать и поддерживать в борьбе с язычниками и «схизматиками» – православными[1].
Между двумя орденами, во многом близкими между собой, существовали серьезные различия. В государстве, созданном на территории Ливонии, Орден не обладал всей полнотой власти – здесь самостоятельную роль играли епископства, ряд крупных городов пользовался автономией. В отличие от Ливонского, Тевтонский орден (далее Орден) представлял собой средневековый образец «тоталитарного» государства. Вся полнота власти в нем принадлежала братьям – членам Ордена. Из их числа выбирались епископы. Ни рыцари, получавшие от Ордена земли за службу, ни горожане никаким влиянием на ход государственных дел не пользовались. Автономия городов была резко ограничена, они были обложены тяжелыми поборами. Орден при этом установил свою монополию на торговлю целым рядом важных товаров (например, янтарем и хлебом). Многими поборами было обложено и покоренное население. В результате в казне Ордена скапливались большие средства, что позволяло в случае необходимости привлекать и оплачивать наемные войска. Организация Орденского государства была строго централизованной, подчинена единому руководству и ориентирована на постоянное ведение войны[2]. Следует также учитывать, что Орден мог рассчитывать на поддержку своих «провинций» – округов, лежавших за пределами Пруссии, в различных европейских странах. Именно деятельность этих «провинций» способствовала тому, что в Пруссию стекалось рыцарство (так называемые «гости») из разных европейских стран для участия в «священной войне». Все это делало Орден грозным и опасным противником для тех соседей, которым угрожала его экспансия.
После покорения прусских земель и земель современных Латвии и Эстонии объектом экспансии крестоносцев стала Литва. Они особенно стремились утвердить свою власть в литовской Жемайтии, которая выходила к Балтийскому морю и отделяла друг от друга земли Тевтонского и Ливонского орденов[3]. С ее захватом создавалась перспектива полного объединения орденов в единое государство.
Планы крестоносцев, впрочем, не ограничивались одной Жемайтией. От императора Людовика Баварского в 1337 году Орден получил грамоты, по которым ему была пожалована вся Литва[4]. Здесь, однако, крестоносцы столкнулись с сильным сопротивлением. Им противостояли не отдельные разрозненные племена, а крупное политическое образование – Великое княжество Литовское (ВКЛ), в состав которого входила не только этническая Литва, но и значительная часть современной Белоруссии. На границах Великого княжества с государствами крестоносцев началась многолетняя тяжелая война, лишь время от времени прерывавшаяся перемириями. В этой борьбе с крестоносцами совместно сражались и литовские, и «русские» жители Великого княжества. Так, в первых десятилетиях XIV века видную роль в войне с крестоносцами играл гродненский воевода Давид. Впрочем, «русские» земли ВКЛ император также пожаловал Ордену.
Однако экспансия Ордена распространялась не только на земли язычников и православных. В начале XIV века ее объектом стали давно входившие в состав католической Европы польские земли. Используя трудности, возникшие перед польской властью в борьбе за объединение польских земель на рубеже XIII-XIV веков, Орден в 1308 году под предлогом помощи польскому правителю Владиславу Локетку в борьбе с враждебными ему бранденбургскими маркграфами захватил Восточное Поморье с его главным центром – Гданьском, отрезав Польшу от Балтийского моря[5]. Против Ордена, вероломно напавшего на соседнее католическое государство, польские власти начали судебные процессы, на которых многие десятки свидетелей – члены княжеского рода, духовные лица, рыцари и горожане – давали показания, содержавшие подробные описания вероломных действий крестоносцев[6], но, несмотря на то, что суды выносили решения в пользу Польши, добиться их выполнения не удалось. Крестоносцы этих решений не признали, а высшая духовная инстанция католического мира – папская курия – их не утвердила. Попытка вернуть Поморье силой не удалась. В одиночку Польша была не в состоянии взять верх над таким могущественным противником, как Тевтонский орден[7].
Уже в первой половине XIV века сложилось такое объективное положение, которое прямо подталкивало правящие круги Литвы и Польши к пониманию необходимости объединения их для борьбы с общим противником. Не случайно в 1320-е годы был предпринят важный шаг к сближению между двумя государствами. В 1325 году дочь великого князя литовского Гедимина была выдана замуж за Казимира – сына польского короля Владислава Локетка. Как было обычным для Средневековья, брак скреплял заключение военно-политического союза между государствами. Литовские войска, например, участвовали в войне Владислава Локетка с Бранденбургом[8]. Однако союз Литвы и Польши, направленный против Ордена, так и не стал реальностью ни в 1320-е годы, ни позднее.
Одна из причин состояла в том, что языческая Литва была своего рода «изгоем» в христианской Европе того времени. Союз Польши с языческим государством вызывал отрицательную реакцию даже в тех государствах, с которыми Польшу в первой половине XIV века связывали близкие, дружественные отношения. Так, венгерские рыцари категорически отказались участвовать в войне с Орденом вместе с язычниками-литовцами[9]. На этом пути Польша оказывалась под угрозой международной изоляции.
Позднее приобрел значение другой фактор. С середины XIV века ясно обозначился упадок Золотой Орды, ранее крепко державшей под своей властью обширные восточнославянские земли. Тем самым для соседей восточнославянских княжеств – Литвы и Польши – открылись перспективы экспансии в этот регион. И здесь интересы двух государств столкнулись в борьбе за обладание Юго-Западной Русью. В 1340 году почти одновременно польские и литовские войска заняли разные части Галицко-Волынского княжества, а позднее между ними началась борьба за обладание этим краем, положившая начало ряду крупных военных конфликтов, продолжавшихся вплоть до 1370-х годов[10]. Неудивительно, что в 1343 году польский король Казимир заключил «вечный мир» с Орденом, который предусматривал отказ короля (за себя и за своих наследников) от притязаний на Восточное Поморье и обязательство не оказывать помощи литовским язычникам в их войне с Орденом. Правда, и в середине XIV века появлялись проекты сближения с Литвой, которое сопровождалось бы крещением литовцев, но в условиях постоянных конфликтов между государствами до их осуществления дело не дошло. Так на достаточно долгий срок Ордену удалось добиться нейтрализации одного из возможных противников, чтобы направить сноп силы против Литвы.
Если польских политиков привлекали земли Юго-Западной Руси, то у литовских с ослаблением Золотой Орды возникали гораздо более амбициозные планы. В середине XIV века литовские войска успешно двигались на юг, распространив власть великого князя на черниговские и киевские земли, и даже на лежавшую южнее Подолию. После достигнутых успехов в Вильно появились планы подчинить своему влиянию и Северо-Западную Русь. Ольгерд вмешался в происходившую там политическую борьбу, чтобы посадить на главный княжеский стол (владимирский) своего кандидата – Михаила Тверского. В 1368 году, поддерживая тверского князя, Ольгерд вместе со всеми членами княжеского рода привел войска к только что построенному Московскому кремлю. За этим последовала московско-литовская война, растянувшаяся на ряд лет[11].
Соседи Ордена оказались в сложном противоречивом положении. С одной стороны, благодаря успешной экспансии увеличивалась территория государств и их ресурсы, они становились сильнее. С другой стороны, у них появлялись новые проблемы и новые противники, не дававшие возможности объединиться и направить свои силы на борьбу с Орденом. Орден же стремился использовать выгоды такого положения. Именно в 1360-е годы, когда восточная экспансия ВКЛ достигла наивысших успехов, резко усилилось наступление крестоносцев на литовские земли. Объектом их походов стали теперь не пограничные земли, а главные центры государства – Вильно, Троки, Ковно[12].
Рубеж 1370-1380-х годов стал временем серьезного внутриполитического кризиса в ВКЛ. Государство ослабляла начавшаяся борьба за власть между группировками литовской знати. Одновременно стали ослабевать еще непрочные связи между Литвой и подчиненными ей «русскими» землями. В таких условиях великий князь Ягайло, сын Ольгерда, не смог дать отпор крестоносцам и ради заключения мира в 1382 году был вынужден сделать далеко идущие уступки Ордену. Он не только обязался отдать ему большую часть Жемайтии. Великий князь дал обязательство принять вместе с подданными крещение из рук прусских епископов, поддерживать Орден во всех его войнах, а самому не начинать ни с кем войны без его разрешения[13]. Тем самым ВКЛ должно было превратиться в вассальное, зависимое от Ордена политическое образование. Великие князья литовские не могли примириться с такими условиями и стали искать союзников для борьбы с Орденом. Такого союзника они нашли в лице Польши. Польские политики, конечно, понимали, что если Литва подчинится крестоносцам, то с планами возвращения польских земель на Балтийском море придется проститься. В 1385 году в Крево, в Литве, была достигнута договоренность об избрании Ягайло на польский трон и его браке с наследницей трона принцессой Ядвигой. Тем самым между Польшей и ВКЛ устанавливался тесный военно-политический союз, скрепленный династической унией. Среди обязательств, взятых на себя новым польским монархом по отношению к будущим подданным, важное место занимало обещание использовать все силы и средства для возвращения оторванных от Польского королевства земель[14]. Тем самым уже в момент заключения союза было фактически определено, что одна из главных его целей будет заключаться в борьбе с Орденом.
Важно отметить, что заключению брака и коронации Ягайло в 1386 году предшествовало крещение великого князя вместе с его братьями и боярами, а вслед за этим последовало массовое крещение язычников-литовцев[15]. В качестве крестного отца на крещение великого князя был демонстративно приглашен сам великий магистр Тевтонского ордена, не пожелавший, однако, приехать для этого в Краков[16]. Таким образом, Литва оставалась независимой от Ордена, а его война с литовцами теряла всякие идейные основания. Более того, возникал вопрос о целесообразности самого существования Орденского государства в тех землях Европы, где больше не было язычников. Закономерно в XV веке появился целый ряд планов перевода Ордена из Пруссии в Подолию, где он мог бы защищать христианский мир от мусульман.
В перспективе крещение литовцев должно было лишить Орден поддержки европейского рыцарства, приезжавшего в Пруссию воевать с язычниками, но перемены эти сказались не сразу. В первые годы после крещения литовцев европейские рыцари продолжали участвовать в походах войск Ордена на Литву. Так, в 1390 году в таком походе принял участие будущий английский король Генрих IV.
Власти Ордена понимали размер угрожавшей им опасности и стали прилагать усилия, чтобы разрушить польско-литовский союз. Эти шаги облегчила политика польских правящих кругов. В неблагоприятных для Литвы условиях, сложившихся в 1380-е годы, именно ВКЛ нуждалось в опоре и поддержке. Это давало возможность польским правящим кругам смотреть на него как на неполноправное, зависимое от Польши, политическое образование. Члены литовского княжеского рода, сидевшие на столах в разных землях Великого княжества, после вступления Ягайло на польский трон должны были принести присягу на верность ему, его супруге Ядвиге и «короне Королевства польского», то есть польскому государству. В Вильно в качестве наместника Ягайло был послан польский подканцлер Клеменс из Москоржева вместе с польским гарнизоном[17]. Это вызвало недовольство части литовской знати во главе с двоюродным братом Ягайло – Витовтом[18].
Орден попытался воспользоваться этой ситуацией, чтобы разорвать опасный польско-литовский союз и подчинить Литву своему влиянию. Поэтому он оказал поддержку Витовту и в 1390-1392 годах направлял в Литву большие военные силы, чтобы возвести его на великокняжеский трон. Для участия в этих походах было собрано множество рыцарей из разных стран Европы. Помимо некоторых немецких князей в них участвовали рыцари из Франции, Англии и Шотландии. Отряд стрелков прислал герцог Бургундский. В 1390 году войска крестоносцев и сторонников Витовта в течение пяти недель осаждали Вильно и овладели частью города, но главная цитадель устояла. Из Польши в Литву посылали войска, оружие, продовольствие, не объявляя, однако, Ордену войны. В Польше считали, что страна еще не готова к решающему столкновению с противником. Орден также сохранял мир, рассчитывая добиться своих целей, не вступая в открытый конфликт с Польшей[19]. Однако, несмотря на предпринятые усилия, Ордену не удалось добиться своих целей. Походы огромных по численности войск не дали серьезных результатов, а внутриполитическому кризису был положен конец, когда по Островскому договору 1392 года правителем всех земель ВКЛ, подчиненным верховной власти Ягайло[20], стал Витовт. Тем не менее Орден и позднее пытался при случае поддерживать выступления недовольных членов княжеского рода против Ягайло и Витовта, но эти выступления уже не имели опоры у населения Великого княжества.
Попытки Ордена разорвать польско-литовский союз и подчинить Литву своему влиянию закончились неудачей. Создавались объективные условия для объединения сил союзников и подготовки к решающей борьбе с Орденом. События, однако, пошли в другом направлении.
Когда литовские правящие круги добивались союза с Польшей, то получение поддержки против Ордена не было их единственной целью. В польской помощи литовская знать нуждалась и для укрепления своей власти над входившими в состав Великого княжества «русскими» землями[21]. В 1390-е годы поставленная цель была достигнута. Из своих уделов были устранены члены княжеского рода, позволявшие себе вести самостоятельную политику, подчас слишком тесно связанные с местным населением (некоторые из них приняли православие). Их заменили наместниками из числа окружавшей Витовта литовской знати. Таким образом, государство было подготовлено к решению сложных внешнеполитических задач.
В этих условиях наметился поворот литовских правящих кругов к политике активной экспансии на востоке, которую проводил в годы своего великого княжения Ольгерд. Первым шагом на этом пути стал захват в 1395 году войсками Витовта Смоленского княжества. Проведение такой политики предполагало необходимость поисков мира с Орденом и даже сотрудничество с ним, хотя бы и ценой определенных уступок. Одновременно наметились перемены и в политике Ордена. Бесперспективность планов завоевания Литвы в сложившихся условиях становилась очевидной. Вместе с тем военно-политическая организация, ориентированная на постоянное ведение войны, нуждалась в поиске новых направлений для экспансии. Объектом такой экспансии могли бы стать русские земли. Война со «схизматиками» (православными) могла бы укрепить репутацию Ордена как силы, утверждающей католическую веру. Союз с Литвой в этих условиях мог оказаться полезным.
Эти перемены во внешней политике ВКЛ и Ордена нашли свое выражение в договоре между Великим княжеством и Орденом, заключенном на острове Салин на Немане 12 октября 1398 года. Между государствами устанавливался не только «вечный мир», но и союз, направленный против Новгорода и Пскова, которыми союзники рассчитывали овладеть общими силами или порознь. Ордену должен был отойти Псков, а ВКЛ – Новгород. Соглашение было достигнуто ценой уступок со стороны Витовта в Жемайтии. Он признал права Ордена на эту землю и обязался содействовать установлению его власти над нею[22]. Это показывает заинтересованность Литвы в этом соглашении. Когда в следующем, 1399 году Витовт предпринял поход, чтобы посадить на престол Золотой Орды хана Тохтамыша, в его войске был отряд крестоносцев[23].
Салинский договор не был осуществлен. Между сторонами, его подписавшими, возникли серьезные трения, дело дошло до войны, и войска крестоносцев даже предприняли поход на Вильно[24], однако через несколько лет поиски соглашения возобновились.
В мае 1404 года в Раценже были заключены новые мирные соглашения между Польшей и Литвой, с одной стороны, и Орденом – с другой. Одновременно Витовт особой грамотой подтвердил условия Салинского договора[25]. Это означало возвращение Ордена и Литвы к планам совместного наступления на русские земли. Эти планы одобрила и Польша. И на этот раз соглашение было достигнуто ценой уступок в Жемайтии. Дело не ограничилось признанием прав Ордена на Жемайтию. В следующем, 1405, году Витовт пришел туда с войском и заставил жемайтов подчиниться Ордену. По его требованию они должны были дать властям Ордена заложников. В крае была поставлена крепость Кенигсбург – опорный пункт крестоносцев. Для управления этой землей Орден прислал наместника – Михаэля Кухмейстера[26].
Такой ценой была обеспечена поддержка Ордена походам Витовта на восток. Известно, что в первом походе 1406 года участвовал отряд из 1,4 тысяч всадников во главе с М. Кухмейстером, а в 1408-м – уже 2-тысячное войско крестоносцев. К участию в походах призывалось и рыцарство из разных европейских стран[27]. При организации походов Витовт получил значительную помощь и из Польши. В них принял участие целый ряд польских вельмож (в их числе и Клеменс из Москоржева), а для участия в походе 1408 года было прислано отборное 5-тысячное войско[28].
Военные действия начались в феврале 1406-го, когда литовское войско без объявления войны вторглось в Псковскую землю, а в августе здесь же появился магистр Ливонского ордена с большим войском. Псковичи обратились за помощью к Москве[29], после чего рамки поначалу локального конфликта резко расширились. «Князь велики Василии разверже мир со князем литовским Витовтом… пъсковские ради обиды»[30], – записал псковский летописец. Но дело, конечно, было не только в этой «обиде». В Москве, по-видимому, оценили всю потенциальную опасность соглашения Витовта и Ордена не только для Пскова, но и для других русских земель. Во Псков для организации защиты от вражеского наступления был послан брат великого князя Василия I Дмитриевича[31] – Константин, старший сын Дмитрия Донского.
На Псковской земле разгоралась ожесточенная война псковичей с ливонцами. В октябре 1406 года их войско во главе с магистром было разбито в сражении у Киремпе. В августе 1407-го в районе Изборска произошло новое сражение, в котором обе стороны понесли большие потери. «Сие бысть, – записал летописец, – побоище сильно, яко бысть Ледовое побоище»[32].
Исход войны решался, однако, не там, а на главном направлении, где наступала армия Витовта, усиленная польским войском и отрядами крестоносцев. На реке Плаве, притоке Упы, его встретили полки, собранные Василием Дмитриевичем. Два войска стояли некоторое время друг против друга, а затем было заключено краткосрочное перемирие. В 1407 году аналогичным образом закончилась встреча двух войск в районе Вязьмы. Осенью 1408-го на Угре войска снова стояли друг против друга 11 дней, не вступая в сражение[33]. Оборонительная тактика русских войск понятна – не с русской стороны исходила инициатива войны. Однако заслуживает внимания нерешительность, проявленная Витовтом, уже вставшим на путь осуществления своих широких внешнеполитических планов. Причины такого поведения следует искать в том, что Василий Дмитриевич выступил навстречу Витовту «с своею братиею и со всеми князми Рускыми и со всею силою Русскою», то есть сумел объединить для отпора врагу княжества Северо-Восточной Руси и получить помощь от хана Золотой Орды Шадибека, обеспокоенного усилением Литвы[34]. Возможно, Витовт и одержал бы победу, но она далась бы она ему такой ценой, что это крайне ослабило бы его в глазах Ордена.
Восточные походы Витовта не принесли каких-либо значимых результатов. А Орден тем временем укреплял свою власть в Жемайтии. Крестоносцы поставили здесь новые крепости и начали принимать меры, чтобы разорвать связи между Жемайтией и литовскими землями[35]. Политика союзников зашла в тупик. В этих условиях наступил поворот Литвы и Польши к решающему столкновению с Орденом.
«Стояние» на реке Угре завершилось заключением «вечного мира» между Москвой и Литвой, а вскоре за этим последовало заключение мира между Литвой и Псковом[36]. Теперь ВКЛ могло сосредоточить свои силы на западном направлении.
Следующим шагом стало начавшееся в мае 1409 года восстание в Жемайтии, во главе которого встал Румбольд – один из приближенных Витовта. Крестоносцы были изгнаны из этой области. Витовт, чтобы выиграть время, отрицал свою причастность к происходящему, но ввести Орден в заблуждение не смог[37]. С 1380-х годов все попытки усиления Орденского государства за счет Литвы или за счет соседних русских земель завершились неудачей, и перед лицом враждебных союзников ему оставался, по существу, один выход – попытаться нанести противникам решительный удар, пока они не успели усилиться.
Летом 1409 года послы великого магистра Ульриха фон Юнгингена сообщили Ягайло, что Орден, у которого отняли Жемайтию, намерен начать войну с Литвой, и от имени магистра потребовали ответить на вопрос, будет ли в этом случае Польша помогать Литве. Когда спустя некоторое время послам предложили воздержаться от войны, в которой Польша окажет помощь Литве, великий магистр объявил войну Польше (6 августа 1409 года)[38]. Обе стороны стали готовиться к столкновению в следующем, 1410 году.
Орден рассчитывал на решающую победу, заключив союз с венгерским королем Сигизмундом Люксембургским. Была достигнута договоренность, что 24 июня 1410 года королю будет выплачено 300 тысяч дукатов, после чего тот должен был вступить в южные земли Польши с большим войском. В случае победы под власть Ордена должны были перейти Литва, Жемайтия и ряд польских земель[39]. Великий магистр, по свидетельству прусского хрониста, собрал для участия в войне все свои военные силы, «оставив всю землю и все замки» без военачальников и гарнизонов[40].
Началу решающей военной кампании предшествовала кампания пропагандистская[41]. Орден стремился привлечь в свои войска рыцарство из стран католической Европы. В воззваниях, рассылавшихся Орденом, говорилось, что война начата для защиты всего христианского мира от фальшивых христиан, которые поддерживают язычников и «схизматиков». Эта кампания столкнулась с активным противодействием польско-литовской стороны. Уже 10 августа 1409 года был подготовлен манифест, адресованный всем христианам. Опровергая обвинения Ордена, его составители рассказывали, какие усилия прилагают правители Польши и Литвы для распространения христианства в своих землях, сообщали об основании епископств и строительстве храмов. Одновременно они обращали внимание на то, что власти Ордена, завоевав и подчинив прусов, сделали очень мало для их приобщения к христианской вере, направив все усилия на захват и покорение чужих земель[42]. Определенного успеха добиться удалось. Прилив «гостей» в армию Ордена оказался гораздо меньше, чем в 1390-е годы. На помощь Ордену пришли только рыцари из немецких земель[43]. Вместе с тем в католической Европе нашлись люди, пожелавшие встать на сторону Польши и Литвы. Так, к польской армии присоединились отряды чехов[44], принявших затем активное участие в войне.
Манифесты, направлявшиеся в разные страны Европы, имели в виду не только европейского читателя. Если ВКЛ давно вело борьбу с Орденом и все слои общества были убеждены в необходимости этой борьбы, то положение в Польше было сложнее. Здесь влиятельная часть духовенства во главе с краковским епископом Петром Вышем выступала против войны с Орденом как духовным институтом, находившимся под особой опекой папского престола. Смущало и то, что война начинается из-за языческой Жемайтии и что на стороне союзников против Ордена будут выступать их православные и языческие подданные.
В этой ситуации в поддержку войны против Ордена выступили профессора Краковского университета. Его ректор Станислав из Скарбимира выступил с сочинением «О войне справедливой», в котором обосновывал правильность такого решения. Он доказывал, что война является справедливой, если приходится бороться за возвращение несправедливо захваченного, а в справедливой войне католический правитель, чтобы помешать действиям злых христиан, может призвать к себе на помощь и язычников[45].
Накануне начала военных действий союзникам удалось добиться заметного успеха. Ливонский орден отказался от участия в войне, направив на помощь тевтонцам в Пруссию лишь один отряд[46]. Можно высказать некоторые соображения о том, почему это произошло. Новгородская первая летопись в тексте о событиях января 1412 года приводит слова, сказанные Витовтом о соглашении, которое он ранее заключил с Новгородом: «Были есте нам нялися: сложать ли Немци нам, и вам было Немцам тако ж сложити, а с нами заодно стати»[47]. То есть по заключенному соглашению с началом войны между Литвой и Ливонским орденом Новгород также должен был объявить ему войну. Очевидно, это соглашение и удержало Ливонию от участия в войне. Заключению такого соглашения, вероятно, способствовал брат Ягайло – служилый новгородский князь Семен Лингвень, покинувший Новгород для участия в войне[48]. Несомненно, сыграло свою роль и то, что в сражениях со Псковом Ливонский орден понес серьезные потери.
Летом 1410 года началась война, в которой должен был решиться спор между Орденом и его противниками. Сохранилось два описания военной кампании, сделанные в польской среде. Одно из них, так называемая «Cronica conflictus», – это извлечение из какого-то сочинения, написанного участником событий[49]. Другое, гораздо более обширное, принадлежит перу знаменитого польского историка второй половины XV века Яна Длугоша. При написании соответствующих разделов своего сочинения он использовал источник, общий с «Crom’ca conflictus», а также рассказы еще живых участников событий, среди которых были его отец и дядя[50]. В своем повествовании Длугош подчеркивал решающую роль поляков в достижении победы. Иную, литовскую версию, где акцентируется роль литовцев, можно встретить в памятнике XVI века – так называемом «Летописце Быховца»[51]. Описание войны, сделанное на прусской стороне, содержится в хронике Иоанна Посильге, приближенного одного из прусских епископов[52].
Важным условием успеха в начавшейся войне стало то, что союзники сумели соединить свои силы еще до начала военных действий. В состав соединенной армии вошли войска с территорий современных Литвы и Польши, а также «русских» земель ВКЛ и Польского королевства[53].
От города Червинск на Висле польско-литовское войско двинулось на земли Пруссии, направляясь к столице Ордена – Мариенбургу (современный Мальборк). На этом пути у деревни Грюнвальд их встретило войско крестоносцев под предводительством великого магистра Ульриха фон Юнгингена, который, как отмечалось выше, собрал все свои силы, чтобы нанести противнику решающий удар. По разным подсчетам, силы противника были примерно равны – в каждом войске насчитывалось свыше 30 тысяч человек.
Долгая кровопролитная битва началась 15 июля 1410 года[54]. Военное счастье неоднократно переходило от одной стороны к другой. По свидетельству Длугоша, был момент, когда под натиском врага упало знамя Польского королевства. Прусский хронист также записал, что в один из моментов сражения уже уверенные в победе крестоносцы запели хвалебную песнь. Но битва завершилась полным разгромом войска Ордена. В сражении погиб сам великий магистр и многие орденские сановники, была уничтожена почти вся пехота и большая часть конницы. Победители взяли много пленных, в их руки попал и вражеский лагерь со всем находившимся в нем имуществом[55].
К Мариенбургу войско союзников подошло 25 июля, и началась его осада. Военная сила Ордена была сломлена. Дальше, однако, начались трудности. Мариенбург был одной из сильнейших крепостей Европы, а навыков осады и взятия такой крепости польско-литовское войско не имело. Кроме того, армия, главную часть которой составляло дворянское ополчение, не способна была вести длительные военные действия. 18-19 сентября войска союзников ушли от города[56]. Одновременно ухудшилась международная ситуация. Зимой 1410-1411 годов войска Сигизмунда Люксембургского стали вторгаться на земли южной Польши. Сам Сигизмунд, ставший к тому времени главой Священной Римской империи, призывал немецких князей выступить против союзников. В Восточной Пруссии высаживались идущие на помощь войска Ливонского ордена[57]. 1 февраля 1411 года в Торуни был подписан мирный договор между союзниками и Орденом. По этому договору он возвращал захваченную крестоносцами в 1409 году Добжинскую землю и отказывался от притязаний на Жемайтию на время жизни Ягайло и Витовта. Особым документом Орден обязался выплатить большую компенсацию (около 300 тысяч венгерских гульденов) за возврат пленных и крепостей, занятых во время войны войсками союзников[58]. Договор не соответствовал масштабам одержанной победы: захваченное крестоносцами польское Восточное Поморье оставалось в их руках, не отказались они и от притязаний на Жемайтию.
Однако оправиться от нанесенного ему мощного удара Орден не смог. Его военная сила была сломлена, а казна – пуста. Изменения в соотношении сил ясно определились в 1414 году, когда война между Орденом и союзниками возобновилась. Крестоносцы даже не пытались выступить в поле против польско-литовского войска, а скрывались в крепостях. Война была прервана вмешательством папских легатов, предложивших перенести спор с Орденом на форум собравшегося в Констанце Вселенского собора католической церкви[59].
Войну сменил долгий спор на заседаниях собора перед лицом светской и церковной элиты католической Европы. Добиться благоприятного для себя решения союзникам не удалось. Однако именно на этом соборе были публично представлены новые свидетельства заботы Ягайло и Витовта о христианизации их владений. В 1415 году на соборе появились послы жемайтов, заявившие о своем желании принять крещение из рук польского и литовского духовенства. На землях Жемайтии было основано епископство[60]. Все это наносило ущерб репутации Тевтонского ордена как силы, распространявшей христианство среди язычников, и ставило под сомнение сам смысл его существования в той части Европы, где язычников больше не было. В будущих конфликтах с Польшей и Литвой Орден уже не мог рассчитывать на поддержку европейского рыцарства. Это стало ясно, когда после окончания работы собора война возобновилась. Не получив внешней поддержки, Орден не смог противостоять союзникам и в 1422 году был вынужден отказаться от притязаний на Жемайтию[61].
К военно-политическому ослаблению и изоляции Ордена присоединился в дальнейшем внутриполитический кризис Орденского государства в Пруссии. Когда сила и могущество крестоносцев ослабли, местное рыцарство и горожане не пожелали мириться со своим бесправным положением. Это стало ясно уже в 1430-е годы, когда прусские сословия стали собираться на съезды, требуя от великого магистра не только снижения налогов, но и созыва суда, на котором рассматривались бы несправедливые действия членов Ордена. Власти Ордена не желали идти на уступки, то давая обещания, то отбирая их. Поэтому кризис углублялся. Дело завершилось тем, что прусские сословия, объединившись в так называемый «Прусский союз», отказались повиноваться Ордену и приняли решение присоединиться к Польскому государству[62].
Это событие положило начало Тринадцатилетней войне (1454-1466) между Польшей и Тевтонским орденом. Последний потерпел поражение, Восточное Поморье и западная часть Пруссии вошли в состав Польского королевства. Орден сохранился лишь в Восточной Пруссии как политическое образование, находящееся в вассальной зависимости от польского короля[63]. Орденское государство – эта мощная враждебная сила, постоянно угрожавшая соседним государствам и народам, перестала существовать.
Таковы были главные исторические последствия Грюнвальда. Причины же, по которым путь к этому событию оказался таким долгим и трудным, автор попытался изложить в данной статье.
[1] Lowmianski H. Poczatki i rola polityczna zakonow rycerskich nad Baltykiem ww. XIII-XIV // Polska w okresie rozdrobnienia feudalnego. Wroclaw etc. 1973.
[2] См. подробнее: Gorski K. Studia i szkice z dziejow panstwa krzyzackiego. Olsztyn. 1986.
[3] Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М. 1959. С. 416.
[4] Preussisches Urkundenbuch. Bd. III. Lief 1. Konigsberg. 1944. N 99-100.
[5] Maluszynski M. Zabor Pomorza przez Kryzakow // Rocznik gdanski. T. VII-VIII. Gdansk. 1935.
[6] Материалы опубликованы в издании: Lites ас res gestae Polonos Ordinemque Cruciferorum. T. I. Poznan. 1890.
[7] Zajiaczkowski S. Polska a zakon krzyzacki w ostatnich latach Wladyslawa Lokietka. Lwow. 1929.
[8] Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 424.
[9] Там же. С. 425.
[10] Филевич И. П. Борьба Польши и Литовской Руси за Галицко-Владимирское наследие. СПб. 1890; Paszkiewicz H. Polityka ruska Kazimierza Wielkiego. Warszawa. 1925; Флоря Б. Н. Литва и Русь перед битвой на Куликовом поле // Куликовская битва. М, 1980. С. 155.
[11] О московско-литовских войнах 1360-х – начала 1370-х гг. см.: Черепнин Л. В. Образованно русского централизованного государства к XIV-XV вв. М. 1960. С. 562-575.
[12] Lowmianski H. Agresja zakonu krzyzackiego na Litwe w wiekach XII-XV // Przeglad historyczny. 1954. N 2-3. S. 356-358.
[13] Codex diplomatics Lithuaniae. Vratislaviae. 1845. S. 56-57.
[14] Akta unji Polski z Litwa. 1385-1791 r. Krakow. 1932. N 1. S. 2.
[15] Описание крещения литовцев имеется в труде Яна Длугоша // Длугош Я. Грюнвальдская битва. М.; Л. 1962. С. 7-11, 16; см. также Fijalek J. Kosciol rzymsko-katolicki na Litwie //Chrystianizacja Litwy. Krakow. 1987. S. 140 etc.; Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года. М. 2005. С. 168-171.
[16] Длугош Я. Указ. соч. С. 7.
[17] Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 172-174.
[18] В созданном в окружении Витовта «Летописце великих князей Литовских» его выступление против Ягайлы вместе с многими князьями и боярами прямо связывалось с тем, что правитель «во Вилню послал… старосту своего лядского… чего прежде не бывало в Литовской земли» // ПСРЛ. Т. 35. М. 1980. С. 64.
[19] Описание осады Вильно в 1390 г. см.: Длугош Я. Указ. соч. С. 23-25. Польский хронист подчеркивает роль поляков в успешной защите города. Подробнее о походах крестоносцев на Литву в 1390-1392 гг. см.: Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 177-180.
[20] Halecki 0. Dzieje unii jagiellonskiej. Т. 1. Krakow. 1919. S. 137 etc.
[21] Ibid. S. 108 etc.
[22] Тексты соглашений Витовта и Ордена см.: Liv-, Est- und Kurlandisches Urkundenbuch. Bd. IV. RevaL 1859. N 1470, 1478, 1479.
[23] Scriptores rerum prussicarum. Bd. III. Leipzig. 1866. S. 250.
[24] Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 209-210.
[25] Liv-, Est- und Kurlandisches Urkundenbuch. Bd. IV. N 1642.
[26] Длугош Я. Указ. соч. С. 43-44; Prochaska A. Krol Wladyslaw Jagiello. T. I. Krakow. 1908. S. 204-205.
[27] Prochaska A. Op. cit. S. 196-198, 201.
[28] Halecki O. Op. cit. T. 1. S. 183-184.
[29] Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV – начало XVI в. Л. 1975. С. 41-42.
[30] Псковские летописи. Вып. 1. М.;Л. 1941.С. 29.
[31] Казакова Н. А. Указ. соч. С. 42.
[32] Псковские летописи. Вып. 1. М.-Л., 1941. С. 31; Казакова Н. А. Указ. соч. С. 42-43.
[33] Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 713-714.
[34] ПСРЛ. Т. 15. СПб. 1863. Стлб. 474-475, 482.
[35] Prochaska A. Op. cit. T. 1. S. 207-209.
[36] Казакова Н. А. Указ. соч. С. 45-46.
[37] Kuczynski S. M. Wielka wojna s zakonem krzyzackim w latach 1409-1411. Warszawa. 1955. S. 109 etc.
[38] Длугош Я. Указ. соч. С. 46-49.
[39] Kuczyiiski S. M. Op. cit. S. 153-154.
[40] Scriptores rerum prussicarum. Bd. III. S. 314-315.
[41] Kuczyiiski S. M. Op. cit. S. 147 etc.
[42] Текст манифеста см.: Длугош Я. Указ. соч. С. 52-55.
[43] Подробный перечень отрядов в составе войска крестоносцев см.: Там же. С. 91 и сл.
[44] Там же. С. 63.
[45] Ehrlich L. Polski wyklad prawa wojny XV wieku. Kazanie Stanisiawa ze Skarbimierza «De bellis justis». Warszawa. 1955.
[46] Prochaska A. Dzieje Witolda wielkiego ksiecia Litwy. Wilno. 1914. S. 124-125.
[47] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л. 1950. С. 403.
[48] Об участии Семена Лингвеня в войне см.: Длугош Я. Указ. соч. С. 91.
[49] Cronica conflictus Vladislai regni Poloniae cum Cruciferis. Anno Christi 1410. Poznaii. 1911.
[50] Длугош Я. Указ. соч. С. 68 и сл.
[51] ПСРЛ. Т. 32. М. 1975. С. 150-151.
[52] Scriptores rerum prussicarum. Bd. III. S. 309-328.
[53] Подробное описание состава войск см.: Длугош Я. Указ. соч. С. 87-91.
[54] Подробное описание битвы см.: Там же. С. 95-112. См. также хроники И. Посильге: Scriptores rerum prussicarum. Bd. III. S. 316.
[55] Флоря Б. Н. Грюнвальдская битва // Вопросы истории. 1985. N 7; Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 220-222.
[56] Kuczynski S. M. Op. cit S. 398, 399, 421, 422.
[57] Ibid. S. 415-416, 429, 467-469.
[58] Ibid. S. 474 etc.
[59] Барбашев А. Витовт. Последние двадцать лет княжения. 1410-1430. СПб. 1891. С. 212-216; Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 245-246.
[60] Banaszak M. Chrzest Zmudzi i jego reperkusje w Konstancji // Chrzest Litwy. Lublin. 1990; Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 229-231.
[61] Барбашев А. Указ. соч. С. 226 и сл.; Гудавичюс Э. Указ. соч. С. 258-259.
[62] Zwiazek Pruski i poddanie sie Prus Polsce. Poznan. 1949; Biskup M. Zjednoczenie Pomorza Wschodniego z Polska w polowie XV wieku. Warszawa. 1959.
[63] Biskup M. Trynastoletnia wojna z Zakonem Krzyzackim. 1454-1466. Warszawa. 1967.
Флоря Борис Николаевич – доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий отделом истории Средних веков Института славяноведения РАН